http://www.vsp.ru/social/2014/01/28/539549

Сочинять как детективный роман

Ирина Распопина

Елена Костюкович. «Цвингер».

Год издания: 2013.

Издательство: «Астрель», Corpus.

Почему «Цвингер» так важен? Его написала Елена Костюкович, переводчик Умберто Эко. Это же как переводчик Сталина, Черчилля – хранитель тайн. И она создала огромное батальное полотно, на котором уместилась целая эпоха с начала ХХ века до наших дней. Костюкович феноменально обращается с языком: «впарковал автомобиль в узчайшую щель», «вечно приторочена глазами к экрану» – цитировать можно долго и с наслаждением. А её словарный запас поражает даже бывалых: «Цвингер» – текст, который стоит читать со словарём. Если обычный человек скажет «шотландка», то Костюкович – «рисунок тартан». Но при этом если на страницах встречается персонаж из простых, то и речь будет не академическая, а будто подслушанная на базаре. Стилизация – действительно её сильная сторона: персонажи «Цвингера» говорят не языком Костюкович, а каждый своим собственным, что ценно и редко. Собственно Цвингер – это музей-дворец, известный по всему миру, это название, связанное с уничтожением во время второй мировой войны картинной галереи уровня эрмитажных хранилищ, которое удалось предотвратить. В момент, когда полотна Боттичелли, Тициана, Ван Дейка, Рубенса были сброшены в шахты и заминированы, очень вовремя появился дедушка Елены Костюкович, без которого шедевры были бы навсегда утеряны. Но даже цитируя настоящие архивные документы, автор не превращает книгу в рассказ для внуков про свою героическую семью, она использует «отстранение», возвышается над частным и личным. И хотя многие темы, которые затронуты в книге, связаны с Костюкович (то же искусство перевода, те же книжные ярмарки), нет ощущения, что написана хвастливая биография семьи, зато возникает чувство, что она вложила в роман абсолютно всё, что могла сказать, и даже больше. Вдобавок её глубокие знания – это какой-то космос для читающего. Например, если она говорит об итальянской кухне (написала о ней пару книг) и ресторанном деле вообще, то на мишленовском уровне. И будет сказано не только чужеродно-таинственное «к лабардану вальполичелла», но и образное «меню проектируется как дом: с фундамента до чердака», выдавая секреты «в поленту добавляется столько сыра, что золотой цвет вытесняется молочным». И вот так, как она обращается с описанием еды, будет с каждой темой, за которую она возьмётся: архивисты, музейщики, вторая мировая война, книжные ярмарки, Олимпиада-80, железный занавес, переводчики, Европа, гастарбайтеры. Намешано многое. Из такого количества компонентов приготавливают абсент (до сорока ароматических трав плюс алкоголь). И по сравнению с обычными книгами, которые пустая водица, чаёк, морсик, у Елены Костюкович текст такой крепости и плотности, что его невозможно проглотить за ночь, это дижестив, употребляемый медленно, вдумчиво. Опытным путём определено, что возрастной ценз для чтения «Цвингер» – не менее 30 лет. У тех, кто младше, просто нет нужных воспоминаний. Ведь на протяжении всей гигантского размера книги (750 страниц чистого удовольствия) за несколько условных дней Франк­фуртской книжной ярмарки, на которой обретается главный герой, он переберёт в памяти всю советскую эпоху, рухнет в чужие мемуары. И этот первый роман знаменитой переводчицы – действительно большое событие в мире литературы. Русская литература возвращается и выигрывает.

«В затопленные штреки этой шахты гитлеровцы бросили 350 полотен величайшего значения. Вода, насыщенная известью, пропитывала полотна, проникала в мельчайшие поры, в трещинки-кракелюры. Картинам угрожала близкая гибель. Необходимо было, не медля ни дня, извлечь их оттуда. Мы получили по приказанию маршала Конева в помощь автобатальон и группу погранвойск под командованием капитана Сараева».