Вопросы Сергея Князева

Елена Костюкович: "Текст - это вызов..."
При всем уважении к отечественным бестселлермахерам, главным литературным событием прошедшего года в России следует, конечно, признать долгожданный выход на русском романа Умберто Эко "Баудолино" - четвертого (на языке оригинала издан в 2000?м). Главный редактор петербургского издательства "Симпозиум", обладающего исключительными правами на публикацию Эко по-русски, Александр Кононов разводит руками и признается, что чувствует себя руководителем советского сельского хозяйства: "Караул, у нас хороший урожай". Из-за постоянных допечаток романа, лидирующего уже не первый месяц в разнообразных рейтингах и топ-листах, сроки выхода других книг "Симпозиума" откладываются. Кто бы мог подумать, что похождения обаятельного средневекового враля, повадками и обликом напоминающего и самого Эко, и Пиноккио, окажутся нам столь интересны и нужны. "Баудолино" по-русски — этот тот нечастый случай, когда любовь широкой публики сочетается с единодушным признанием читателей профессиональных. Литературные обозреватели, нахваливая сам роман, отмечают редкое чувство стиля, виртуозное воспроизведение скрытых цитат и потрясающий лексический ассортимент перевода, а сама переводчица Елена Костюкович, — скромно дает интервью.
- Елена, для многих в России вы и Умберто Эко связаны неразрывно. Мы говорим: Эко - подразумеваем Костюкович. Говорим: Костюкович - подразумеваем Эко. Не скучно ли, не обидно ли быть переводчиком одного автора?
Елена Костюкович: Я переводила довольно много итальянской классики, выходившей в академических изданиях. Но, конечно, вы правы, Эко - главная моя работа. Видите ли, не только хороший художественный текст требует хорошего перевода — и хороший переводчик должен работать с адекватным себе материалом. Переводить плохую книгу хорошо, когда неясно, где кончается даровитость автора и начинается талант переводчика - тупиковый путь. Переводить хорошую книгу плохо — абсурдно по определению. Если речь идет о моем собственном выборе, а я имею возможность выбирать, быть предлагающим переводчиком — то сегодня, как бы это ни напыщенно звучало, я не могу найти рукоятку шпаги себе по руке. Есть очень ограниченное количество новой итальянской литературы, которая мне подходит.
Сейчас работаю над книгой "Итало Кальвино пересказывает "Неистового Орландо". Фрагменты литературоведческой прозы, эссеистики Кальвино перемежаются стихотворными частями из Ариосто. За "Неистового Орландо" ("Роланда") брались многие. Белым стихом перевел поэму Михаил Гаспаров.
Есть перевод рифмованными октавами Евгения Солоновича (он еще не завершен). У меня стихотворный перевод октав "Неистового Орландо" несколько другой по строфике, нежели в оригинале — таков мой эксперимент.
Перевести Кальвино, пересказывающего и комментирующего Ариосто - вот задача, которая, как кажется, достойна меня как переводчика, вызов, который стоит принять. Вот работа, которая столь же сложна, столь же интересна, что и работа над переводами Эко. Хотя в случае с Кальвино задачи, которые решает переводчик, разумеется, принципиально иные.
- В чем, на ваш взгляд, разница в работе переводчика в советских издательствах - и в нынешних?
Елена Костюкович: Я печатаюсь как переводчик с 1978 года, так что сравнивать могу. Тогда, в советское время, был сложившийся раз и, казалось, навсегда стереотип с установившимися ролевыми клише: редактор, переводчик, цензор. Моя задача как переводчика, предлагающего переводчика, была - переубедить, склонить на свою сторону, побороть цензора.
Начало "Имени Розы" недвусмысленно отсылает к 1968 году, когда советские войска вошли в Чехословакию. Эко проводит параллель: русские в чешских городах — инквизиция в городах средневековых. Понятно, что несмотря на все мои усилия, при таком зачине перевод "Имени Розы" не мог появиться у нас раньше, чем в 1988 году, хотя был сделан задолго до этого.
Тогда - при всех недостатках и даже пороках той издательской системы - при книге был редактор, который вел кропотливую работу с автором, с переводчиком. Сейчас этого в большинстве случаев нет. Сейчас принята вопиющая практика работы "по файлу", когда текст просто переписывается и с переводчиком не согласовывается ничего. Оговорюсь, явление это не повсеместное: "Симпозиум", скажем, - исключение, здесь такое невозможно — наоборот, отношение к тексту, к автору, к переводчику уважительное, бережное даже.
С другой стороны — сейчас больше свободы. Раньше выбор был возможен только между издательствами "Радуга" и "Художественная литература" - т. е. между удавкой и веревкой.
Статус переводчика сейчас в России другой. Сейчас в России переводчик - это, как правило, еще и агент, помогающий издательству приобрести права на произведение.
- Какой роман Эко ваш любимый?
Елена Костюкович: Если бы вы спросили, что бы я могла порекомендовать тем, кто начинает свое знакомство с миром Эко, я бы, разумеется, назвала бы "Имя Розы", начинать лучше с него. Его и переводить было легче всего, были абсолютно ясны задачи, которые ставил перед собою автор, роман представляет абсолютно завершенную, замкнутую, перфектную во всех смыслах структуру. Труднее всего было работать с "Маятником Фуко". Самое сложное в работе над этим текстом было переводить сленг интеллигентов, интеллектуалов. Как, допустим, передать намеренно редуцированные, эллиптические конструкции, которые используют эти люди у Эко, это языковое кокетство, когда они замечательно умеют излагать свои мысли на прекрасном литературном языке, но сознательно уснащают речь просторечием, неправильностями, матерком?.. Умберто Эко нередко называют пластмассовым писателем — в том смысле, что он выразитель современного языкового — и не только языкового — мышления. И первый вопрос, который встает перед переводчиком: как переводить, чтобы сохранить — как сохранить шершавость этого языка.
- Вы переводите не только на русский...
Елена Костюкович: На итальянский я перевожу не художественную прозу, разумеется, — не считаю, что вправе это делать, но я довольно много перевела современной русской эссеистики, сочинений по культурологии, философии. Из наиболее известных авторов — Дмитрий Лихачев, Михаил Ямпольский. Приходилось переводить и Ельцина.
- Тоже культуролог?
Елена Костюкович: Скорее эссеист.
- Когда же Умберто Эко станет лауреатом Нобелевской премии?
Елена Костюкович: Об этом вам, вероятно, лучше всего спросить у русских издателей Эко.
- Так ведь я спрашивал, но представители "Симпозиума" мне сказали, что поскольку Нобелевская премия в последние годы достается писателям в основном малоинтересным, чтобы не сказать посредственным, награда эта едва ли добавит славы Умберто Эко.
Елена Костюкович: Вот и ответ на ваш вопрос.
Вопросы Сергея Князева